Неприятности на миссиях

[A.D.F.]

Название: Неприятности на миссиях
Автор: A.D.F.
Пейринг: Сусанин Наруто\Полуночный глюк Саске
Рейтинг: R
Тип: Слэш, гет
Жанр: Юмор, Пародия, Повседневность, Стёб
Предупреждения: ООС, ОМП

Размер: мини

Статус: Закончен + дополняется спешлами

Дискламер: права принадлежат правообладателям.
Размещение: только с согласия автора
На Фикбуке:ficbook.net/readfic/1777301/4942482#part_conten...

Саммари: Из любой ситуации надо выходить с гордо поднятой головой, тем более, когда в дерьме по горло. © Мамич

Примечания автора:

Сборник из разных историй, а потому тут может быть микс из пейрингов. Угощайтесь =)

Прослушать или скачать The Cartoons Witch Doctor бесплатно на Простоплеер

Неприятности на миссиях

Из любой ситуации надо выходить с гордо поднятой головой, тем более, когда в дерьме по горло. © Мамич

Неприятности на миссиях случались у всех и каждого. А у кого не случались – тот либо врал, либо был мертв. Этот довод ни разу не успокаивал шатающегося третью неделю по каким-то болотам Наруто, и, конечно же, не мог служить утешением связанному и таскающемуся за блондином, как болонка на поводочке, чуунину из Облака. Неприятность, в которой оказались молодые и неудачно столкнувшиеся шиноби, не импонировала обоим. Совершенно.

Болото – непролазное, нескончаемое – тянулось далеко за пределы видимости и логического анализа. Местность, куда закинула судьба, оказалась незнакома ни Наруто, ни, уже готовому помогать по мере сил, врагу. Последний занимался тем, что сочинял проклятия покраше для Райкаге, капитана, деревни, погоды, академии шиноби и маячащего впереди лохматого затылка.

Наруто вдруг остановился, как до этого останавливался, наверное, миллион раз, окинул простирающееся в далекие дали болото и остовы деревьев проницательным взглядом. Погрустнел. Болото молчало и выглядело точь-в-точь так же, как и всегда. Выбрав пригодную на вид кочку, шиноби направился к ней, постоянно прощупывая дорогу палкой.

Размеров кочка оказалась достаточных, чтобы на ней устроить привал, но скромных для того, чтобы на этом привале с комфортом развалиться. Наруто взобрался на сомнительной сухости мох, с удовольствием вытаскивая ноги из влажной мути. Пленный, следуя указанию связывающей его веревки, конец которой находился в руке Наруто, неловко припрыгивал следом. Агрессивная болонка.

Коноховец расстелил фольгированный лежак, не мудрствуя лукаво, сверху бросил тонкий спальник. Сырость раздражала покамест здоровый организм и Наруто уже казалось, что ещё немного, и он отрастит себе жабры и поселится в этом чертовом болоте. Болото, как всегда, многозначительно молчало, но теперь в его тишине отчетливо слышалось приглашение: давай, мол, милости просим.

Узумаки, услыхав зов трясины, решил что пора перестать питаться подозрительными грибами и прочими дарами этой гостеприимной местности.

Вокруг ничего не менялось - так казалось парням. На самом деле перемены все же были – незначительные, еле уловимые. Дни, например, стали короче и ощутимо прохладнее. Походный плед напитался влагой и грел сырым, промозглым теплом. Непонятно стало - лучше с тряпкой или без нее. По ночам замерзали и так, и так.

Узумаки уселся на расстеленное, рядом опустился тоскливый пленник.

За те недели, что они вместе, парни уже успели с десяток раз выяснить отношения, сравнить силы всех поколений каге своих деревень, обругаться, помириться и во всех смыслах познакомиться. Несомненно, тяжело было бы провести столько дней рядом, буквально привязанными друг к другу, и хотя бы не поговорить. Наруто узнал, что пленника звали Зурэй и он был чуунином Облака. Зурэй узнал, что Наруто звали Великий Узумаки Наруто Первый Кандидат В Хокаге, Надежда Всея Деревни, Единственный И Неповторимый и Так Далее, и Тому Подобное и он был - ха-ха! – генином из Конохи. Зурэй специально замалчивал для себя то обстоятельство, что этот генин запросто надрал зад ему, а так же доброму десятку нункенинов, с которыми блондинистому урагану довелось столкнуться. Настроение было и так ниже трясины, чтобы еще опускать его собственной закомплексованностью.

Наруто порылся в опустошённом рюкзаке в поисках сухого пайка. Процедура почти традиционная, но крайне бесполезная – припас, рассчитанный на три дня блондин в одиночку одолел за день. Рядом послышался тяжелый вздох шиноби из облака и ставшая привычной фраза: "в моем посмотри"…

Наруто, не отрываясь от потрошения рюкзачных внутренностей, советовал парню посмотреть самостоятельно, на что пленник показывал связанные запястья и замотанные в мешок руки, сопровождая демонстрацию взглядом «чтоб ты сдох». На месте среднего пальца, укрытого мешковиной, торчал красноречивый бугорок, должный стать наглядной демонстрацией взаимной привязанности врагов.

Далее шел обмен любезностями, после которого Узумаки отправлялся искать что-то съестное, а в след слышал пожелание чтобы это съестное(покрупнее да похищнее) его и слопало. Блондин в таких случаях разворачивался. Напоминал, что он вооружён, а вот некто сидит на попе ровно посередь болота со связанными руками, неспособный даже печать сложить. Еще рекомендовал вести себя тише, дабы "съестное" его не услышало и не пришло полакомиться шинобинкой. Веревку, связывающую парней в пару неразлучников, оба игнорировали. В результате Наруто, не отдаляясь больше, чем на двадцать метров, искал что-то похожее на еду.

В первый день совместного сосуществования шиноби, Наруто притащил странного вида ягоды. Убедил пленного, что, буде тот жрать не хочет то пусть и дальше воротит нос. Пленный помнил, что шиноби может не напрягаясь прожить неделю без еды, на одной силе воли... Пленный помнил, а его желудок, жалобно взвывший от одного вида красных ягод, позабыл и про волю шиноби, и про силу духа. В довершение, Наруто убедил парня, что сам увлекается садоводством и авторитетно заявил: ягоды есть можно.

В тот день пленник чуть не умер. Узумаки пережил ядовитые ягоды вполне спокойно - Сакура после войны потратила много месяцев на привитие ему иммунитета ко многим из известных ядов, да и кьюби помог. У Зурэя поддержки в виде могущественной ниндзя-медика не было. Иммунитета к токсинам тоже. Зато у него весело булькали в желудке две горсти ядовитого-неизвестно-чего.

Походная аптечка на тот момент еще была цела, да и вода, пусть и не совсем чистая, под боком в буквальном смысле. Наруто как мог промыл несчастному желудок и сунул в зубы Сакурино универсальное противоядие, которое, по словам девушки, либо спасет жизнь, либо добьет, чтоб жертва отравы не мучилась. Видимо, пленнику повезло.

Тот мог бы оспорить, привести аргументы, что лежать с температурой и отравлением в жопе мира посередь болота - не самая приятная перспектива, но предпочел скромно молчать.

На следующий раз Наруто притащил грибы. Опустошенный желудок Зурэя снова попробовал жалобно завыть, но был заткнут воспоминаниями о ягодках. Парень стоически переносил Узумаковские приготовления грибов на открытом огне - ужас какой, но аппетитно. Желудок подвывал, огненная техника весело потрескивала. Наруто с аппетитом вгрызся в гриб и зажмурился от удовольствия. Зурэй проглотил горькую слюну. Узумаки все же сжалился над парнем и протянул ему палочку с грибом. Чуунин из облака успел подумать, что может этот Узумаки не такой уж и плохой парень....

В этот день пленник снова чуть не умер. Не известно, что не понравилось ему больше - то ли гриб недожарился, то ли белые точки на красной шапочке оказались невкусными, но через минуту после трапезы парень лежал посиневший на мягком мху и флегматично думал, что жизнь плюнула ему в лицо не когда его бросила невеста, не когда он за долги потерял неплохую квартиру. Даже не когда его место в команде Даруи занял другой чуунин. Нет, жизнь смачно харкнула на него когда свела с блондинистым паразитом. Да, тем самым, что цепляется сейчас за его плечи и насильно запихивает пилюлю в глубь горла, вещая при этом что-то отдаленно напоминающее смесь ругательств и извинений. Еще этот же засранец старательно вливает в глотку Зурэю скверно пахнущую воду. Заслужил? Заслужил...

Когда чуунин из Облака пришел в сознание, желудок согласился с доводами мозга, что лучше помалкивать, и в самом деле скромно молчал. Даже когда Наруто притащил связку извивающихся ящериц и принялся готовить их все на той же технике. Некстати вспомнилось, что вяленых ящериц делали и в Облаке. И даже под соусом. Особенно, на праздники. И, ловкие гадины были совершенно, невообразимо вкусными...

- Ел таких раньше?

Зурэй хмуро оглядел тельце на палочке. Четыре лапки, широкая пасть, аппетитно выпирающее брюшко. Вроде таких ел... Хотя разве они не все одинаковые?

Ну, раз таких ел, решили парни, то уж точно не отравится.

Последнее противоядие Сакуры было потрачено часом позже, когда задыхающийся Зурэй сучил ногами по мху и норовил скатиться в трясину. Видимо, для того, чтобы потонуть и тем самым избавить себя от всех мучений разом.

Поэтому, когда Узумаки вернулся на кочку без еды,но в пиявках, Зурэй не знал, радоваться или плакать. Есть хотелось, но уже не так сильно: то ли воля шиноби проснулась, то ли желудок понял, что ему ничего не светит и начал потихоньку переваривать сам себя.

- Давай спать, - предложил Узумаки, глядя в небо.

То, сквозь полулысые кроны редких деревьев, отчетливо покрывалось дымной синью. Вечерело. В темноте все равно бесполезно пытаться найти путь, решил Наруто. Еще по совету Зурэя решили зажигать свиток с огненной техникой ночью каждый час. Оба парня были согласны, чтобы их нашел уже хоть кто-нибудь, с неважно какими намерениями.

Блондин развернул свиток, когда с неба упала капля на нос.

- Нет, - захныкал Зурэй, получивший такую же и достаточно знакомый с законами подлости, чтобы смекнуть что будет дальше.

Взгляды поднялись к небу: на том совершенно неожиданно образовались пузатые тучи. Плач шиноби утонул в обрушившемся секундой позже ливне. Наруто как мог споро выдернул расстеленную пленку и накинул ее на себя и Зурэя. Сидеть пришлось прямо на пока еще сухом мху. Свиток безнадежно промок и техника расплылась по бумаге чернильными пятнами.

- Твою мать, - веско заявили жмущиеся друг к другу, как замерзшие воробьи, шиноби.

- Ну, по крайней мере, хуже уже не будет, - минуту спустя, истерически посмеиваясь заявил блондин.

Зурэй перевел на него обреченный взгляд. Оба парня старательно делали вид, что не замечают мелькающие в воде чешуйчатые бока и мощные лапы.

"Рыбы", - утешал себя Узумаки.

"Рыбы" меж тем выходили в длину добрых четыре метра, имели весьма внушительную вытянутую челюсть и проснувшийся интерес к конкретно взятой кочке, ставшей прибежищем для двух шиноби.

"Пиздец", - констатировал свое положение Зурей и был, в общем-то, прав.

***

Ситуация настолько безнадёжна, что уже не вызывает опасений. © Мамич

- Слушай, Сарай (Зурэй,- на автомате поправил парень), а у тебя кто-нибудь есть? - задал вопрос, чтобы хоть чем-то себя занять, блондин. Эту щекотливую тему они еще не поднимали.

- В смысле?

- Ну-у, - морда Наруто растянулась в такой довольной гримасе, что Зурэю стало жутко, - девушка?

- А, - с облегчением выдохнул парень. - Нет. Девушки нет.

Наруто задумчиво приподнял бровь - котячий прищур сменился подозрительным взглядом:

- Ты что... Из этих? - уточнил Узумаки и, на всякий случай, отодвинулся на пару дюймов. Дальше не получалось, ибо выставлять тело под дождь не желалось совершенно.

Зурэй перевел полный ненависти взгляд на блондина, всем видом демонстрируя свое расположение к людям, думающим жопой. К несчастью чуунина, размышлять иначе Узумаки не умел.

- Сам-то как думаешь?

По расширившимся глазам Наруто было вполне себе ясно, как тот думает. И чем думает - тоже, решил Зурэй. Чуунин быстро понял, что без объяснений с тормозом лучше не разговаривать, поэтому пояснил как можно доходчивее:

- Сейчас у меня нет девушки. Была, но расстались, - сам того не зная, шиноби выбрал единственно верный путь доказательства своей гетеросексуальности.

- Почему? - с детской непосредственностью вопросил Узумаки, вмиг переставший опасаться потенциального гея.

"Была девушка" - универсальное успокоительное для блондинистой напасти, знала половина Конохи. Причем работало оно, даже если полная формулировка фразы звучала как:"девушка была, но я ее бросил и ушел к парню". Даже в этом случае Узумаки свято верил, что перед ним "нормальный мужик". Ведь девушка-то была.

У самого Узумаки роскоши в виде обладательницы двух икс-хромосом не имелось, зато в друзьях обитался Сай. Сай же в свое время, руководствуясь светлым и важным дружеским долгом, довел Узумаки до помешательства, а так же до неотступного чувства крайней необходимости защищать свою пятую точку от всяческих поползновений. Подколки, намеки и неприличные комментарии Наруто научился пропускать мимо ушей довольно скоро. Но тогда в ход пошла тяжелая артиллерия - рисунки. Рисовал Сай много, часто, с размахом и, сволочь, на редкость реалистично. Вот тут-то и без того плохо державшуюся на положенном месте крышу сорвало к чертям и Наруто не выдержал. Его можно понять - картины особливо порнографической направленности с фигурировавшим на них Наруто быстро стали популярными в Конохе в качестве плакатов, открыток и иллюстраций к рассказам о гомосексуализме. На вопрос, зачем он это делает, Сай невинно улыбался и вещал о дружбе и поддержке. Сия "поддержка" заставляла Наруто нервно озираться в опаске увидеть бледную рожу товарища.

Посему сейчас, получив подтверждение, что пленный шиноби на его руку, тело и протектор не претендует, Узумаки расцвел благодушием. Зурей, удивленный сменой настроения, еще раз осмотрел блондинистого садиста. Тот выглядел на редкость дружелюбным.

- Ну...Потому что, - пространно махнул рукой чуунин.

И, чтобы пресечь дальнейшие вопросы, контратаковал:

- А у тебя?

- Сакура-чан!

Улыбка Узумаки стала еще шире и до того сладкой, что у Зурэя заныли зубы. Словно полный рот карамелек набрал и те стали весело щипать зубную эмаль. Зурэю даже стало завидно немного - вот это девушка, если мысли о ней вызывают подобную радость. Хотя и у него была такая же...

- Твоя девушка? - уточнил очевидное Зурэй.

- Не совсем, - мигом скис Наруто.

Хм, очевидное оказалось не столь уж и очевидным.

- Аааааа, несчастная любовь?- губы чуунина искривила ехидная усмешка, которую при хорошей фантазии можно было принять за сочувствующую. К удивлению Зурэя, Узумаки обладал очень хорошей фантазией которая, не обремененная совестью, к "сочувствию" пририсовала ещё и "желание выслушать". К несчастью чуунина, Наруто потянуло на откровенность.

- Ну... Она другого любит. Предлагала мне быть с ней,- начал повествовать Наруто, специально опуская подробности того предложения, - да вот... Не могу я так, понимаешь? Что это за отношения - без любви?

Да, кивнул Зурэй, проклиная себя за то, что задал вопрос и стараясь откусить собственный язык как можно незаметнее, какие же это отношения?

Язык жевался с трудом, зато почувствовавший скорое прибытие пищи желудок восторженно вякнул, выпуская наполовину переваренную печень. Печень поспешила уползти на положенное ей место.

- Вот и я так считаю. Не со мной она хочет быть, а... Друг у меня есть, - Узумаки как-то неловко улыбается.

Зурэй, заинтересовавшись, решил пощадить-таки кончик своего болтливого языка и разжал зубы. Желудок разочарованно взвыл, печень истерически заверещала.

- Што зша дшуг? - шепелявя прикушенным языком, уточнил он.

- Лучший.

- О.

- Ага.

Замолчали.

- Ну тогда счастья им, что ли, - пожал плечами Зурэй, которому ситуация оказалась более, чем знакома, а потому мусолить ее не хотелось. Совершенно.

Наруто повернулся к нему и улыбнулся во все тридцать два:

- Ну да. Счастья. Заслужили же. Оба, - а потом спохватился, - давай спать. Я первый дежурю?

- Смысл? - спросил чуунин. - Спим вместе, чтоб сразу с рассветом дальше.

Брови Узумаки поползли вверх до тех пор, пока не уперлись в протектор. Зурэй, осознав, что именно только что ляпнул, поспешил исправиться и запутался в надкушенном языке:

- Вместе имею ввиду... Черт, вдвоем! Одновременно! - потрошил свой словарный запас чуунин, отчаянно выискивая недвусмысленные синонимы.

- Да, одновременно, - наконец сдался шиноби, не в силах найти более удачное словосочетание.

Наруто в итоге согласился с доводами, что часовой им не то, чтобы очень нужен. В противовес такому наглому и самоуверенному заявлению, любопытная кочка все же приманила "рыб" поближе. Те, к тихому ужасу Зурэя, вообще не переносящего наличия колюще-режущих предметов в непосредственной близости от своей персоны, оказались обладателями острейших зубов в более чем достаточных количествах. А к вящему разочарованию Узумаки твари были совершенно несъедобными.

Блондин под всеми углами рассматривал покрытую щитками лапу с видом мировой печали, но высшие силы сжалились над Зурэем - Наруто так и не смог придумать, как сию конечность приготовить.

- Вот был бы свиток цел, - мечтательно протянул блондин.

Зурэй вздрогнул и восхвалил Рикудо, что свиток пал жертвой дождя: к новым гастрономическим изысканиям его организм был не готов, да и противоядие кончилось. Последнее обстоятельство обещало чуунину игру со смертью, буде ему взбредет в голову отведать приготовленную блондином пищу.

Зурей вдруг замер и, переведя взгляд на Узумаки, произнес:

- Мы тут две недели.

Наруто кивнул, в задумчивости осматривая болото - не вынырнет ли чего нового, желательно вкусного? - и поправил:

- Уже третья началась.

- Я с первых дней не ел, - ужасаясь такой мысли шепотом казал чуунин.

- Вообще-то ел... - тихо поправили его.

Кто бы блондину руки сломал за подобный жест: потер ладонью затылок, улыбнулся неловко. А заметив недоуменный взгляд Зурэя смутился в конец.

- И что же я ел?

Наруто молчал, Зурэй бледнел.

Воду с пиявками он уже пил - причем, заливая ее в пленного, Наруто не испытывал и десятой доли смущения, испытываемого сейчас. А потому воображение совсем расшалилось, предоставляя варианты все более страшных блюд.

- Ч-черт... Черт! В общем, лучше не спрашивай! Серьезно, мне надо было тебя накормить.... - Сумбурно объяснялся Узумаки, и его попытки отмахнуться от поднятой темы не утешали.

Зурэй от предположений о своем рационе синел, зеленел, серел и вообще старался как можно точнее скопировать цветастые техники Даин-самы.

- Все, давай спать! - почти криком заявил блондин, стараясь не смотреть на совсем уж печального товарища по несчастью и спеша последовать своему же совету.

Наруто подсел ближе к оцепеневшему чуунину, закутываясь в тонкое покрывало. По клеенке сверху изредка барабанили капельки слабеющего дождя. Собратья "рыбы", углядев в печальной участи сородича собственную судьбу, поспешили скрыться в водах и больше шиноби не докучать. "Испугались", - говорил себе Зурэй, отмахиваясь от мысли, что хищники уходят от потенциальной добычи лишь когда приближается еще более опасный и свирепый зверь. Хотя лично ему вряд ли светила напасть ужаснее той, что сейчас мерзло жалась к нему в поисках крупиц тепла.

Провалиться в сон все никак не получалось. Правильнее сказать, что не получалось лишь у Зурэя. Наруто же, пригревшись еле ощутимым теплом живого человека рядом, вырубился мгновенно и теперь его голова покоилась на чужом плече, а изо рта стекала тоненькая струйка слюны. Судя по изменяющемуся улыбкой лицу, блондин поймал во сне нечто, приготовил это и теперь скармливал Зурэю-во-сне. Другой причины такой идиотски-счастливой улыбке блондина, чуунин найти не смог. Осталось лишь надеяться, что тот Зурэй, из сновидения блондина, переживет кулинарные изыски Узумаки.

Парень поправил покрывало, и, невзначай прильнув к теплому блондину, закрыл глаза.

***

Во сне, вопреки мыслям Зурэя, Наруто прогуливался с Сакурой-чан. Простая прогулка, на которую неожиданно позвала его девушка. Наруто шел чуть позади, наслаждаясь видом ее распущенных волос, подхватываемых ветром и бросаемых на приподнявшиеся в улыбке щеки. Взгляд зацепился за пальцы, поправлявшие растрепавшуюся розовую челку и Узумаки едва не захлебнулся желанием поправить ее волосы. Желанием дружеским, оберегающим, братским...

В какой-то момент Наруто обнаружил себя в совершенно иной ситуации: тело прижато к стене, к груди льнет чужая крепкая грудь. Точно не женская, - в панике ощущает Наруто. Запястья удерживают прохладные пальцы, а сквозь веки пробивается кажущийся красным свет. Блондин приоткрывает закрытые глаза и видит напротив Саске. Очень слишком рядом, чересчур. Наруто, оторопев замирает, расширившимися глазами наблюдая за таким близким Учихой. На его щеках легкий румянец, а глаза блестят. Длинные пряди у лица разлохматились и прильнули к щекам чудными перьями. Жарко. Внутри давит, разрастаясь, воздушный шар.

Наруто неловко переводит взгляд, загипнотизированный влажностью, мелькнувшей на нижней губе брюнета и уже не способен оторвать глаз от ее розового контура. Саске хмыкает, от чего Узумаки, забывшись, легко вздрагивает, и подается вперед.

Дыхание перехватывает резко, словно по повелительному щелчку пальцев кого-то невидимого, когда теплые губы прижимаются к уголку его губ. Сердце бьется в таком бешеном ритме, что Наруто кажется, словно оно вот-вот проломит тонкие стенки его грудины и с разбегу очутится в груди Саске. Коварный Учиха наверняка об этом знает, а от того и целует нежно, невыносимо нежно, не прижимая теперь, а поддерживая, касаясь рукой полосатой щеки, оглаживая скулу большим пальцем.

- Наруто, - шепчет он и у Узумаки подкашиваются колени.

Воздуха не хватает, но Саске проводит сомкнутыми губами по его губам, замирая и легко касаясь языком чужого рта. Это помогает: Наруто начинает дышать частыми, поверхностными вздохами через рот, пока Саске не надавливает сильнее, заставляя открыть губы шире, провоцируя коснуться языком языка. Вынуждая глотать порцейки воздуха прямо во время поцелуя, будто бы снимая их с губ. От его действий все внутри переворачивается, но когда Учиха вдруг отстраняется, позволяя блондину перевести дыхание, тот сам тянется следом.

- Саске, - выдыхает он и вновь приникает губами к губам. Поцелуй нужнее воздуха.

***

Прикорнувший на плече вражины Зурей проснулся от резкого вскрика. Встрепенувшись как кот, разбуженный чаркой воды промеж ушей, парень замер, осоловело хлопая глазами. Рядом стучал зубами Узумаки, словно это его разбудили подобным образом - то есть сумасшедшим криком фактически прямо в ухо.

- Что случилось? - выдавил из себя чуунин.

Похоже, что голосовые связки от стресса завязались в морской узел и теперь не могли выдать ни одного нормального звука, кроме заикающейся шипящей речи. Вообще-то Зурэй имел смутные представления о том, как выглядят голосовые связки и вяжутся морские узлы, однако интуитивно ощущал, что творящееся в его горле очень напоминает эту замысловатую комбинацию.

Наруто медленно повернул голову к пленному и трясущимися губами попытался что-то сказать.

Зурэй был в шоке. Великий и Непобедимый, Первый Кандидат и прочее, и прочее, трясся как осиновый лист и смотрел слезящимися глазами.

- Кошмар, - прошептал Наруто. - Кошмар приснился.

- Ну... - глубокомысленно изрек Зурей, подавляя головокружение от резкого пробуждения. - Бывает. Может ты простыл?

Наруто отрицательно покачал головой.

- О чем кошмар-то? - полюбопытничал чуунин, в то же время понимая, что скоро пожалеет о своем вопросе.

Вместо ответа, Наруто побледнел. Медленно перевел взгляд глаза в глаза Зурэю и, вмиг переставшими трястись губами выдал:

- Не скажу.

А на лице было: убью, если узнаешь. Здесь закопаю, "рыбам" на радость.

Чуунин сглотнул:

- Зря. Легче бы стало.

Узумаки помолчал. Молчал долго, сосредоточенно. В болоте что-то хлюпало, а дождь уже кончился.

- Мне сон снился, что я с парнем... - И замолк.

- Ты с парнем, - подбодрил Зурей, ожидая, что Наруто еще что-нибудь скажет. Но тот молчал с такой обреченностью в глазах, что чуунин тихо выдохнул:

- Нет....

Лицо Наруто и торчащие пунцовые кончики ушей не оставляли никаких сомнений - да.

Зурэй мог позлорадствовать. Но даже ему не приходила в голову подобная месть за издевательство над своей ранимой душой. Чертово любопытство взяло верх над вендеттой.

- И он...тебя... Да?

Наруто ответил коленям, в которые уткнулся - ну да, он его да.

- ...В зад? - совсем тихо, с ужасом и не к месту уточнил Зурэй.

Наруто вскинулся:

- До этого не дошло. Он... Он меня поцеловал!

Зурэй как мог сдерживался, но смех находил выход словно бы по собственной воле:

- Из-за такой мелочи паника?

- Мелочи? - взвился Узумаки. - Он украл мой первый поцелуй!

После этой фразы Наруто приобрел дополнительный цвет - помидорный, а Зурэй заржал в голос.

- Так, успокойся, - отсмеявшись, произнес шиноби из Облака, - это просто кошмар, ясно? Ты переволновался, лег спать голодным, - желудки бравых ниндзя, соглашаясь, в унисон взвыли - не хорошо поступаете товарищи-шиноби! Ой как не хорошо! - да и разговор перед сном... В общем, кошмар это. Ты проснулся, а ничего этого нет. Забей.

Наруто тихонько кивнул, и вправду успокаиваясь. Сели спать заново и Зурэй вздохнул с облегчением, почувствовав рядом выравнявшееся дыхание - Узумаки заснул, и дай Рикудо, без сновидений....

***

На этот раз, лица Саске напротив нет.

Наруто успокаивается, но не слишком надолго: Саске находится ниже, его черные глаза с красивым контуром ресниц, смотрят хитро и насмешливо. Впрочем, Наруто быстро становится не до взгляда.

Вопрос:"Учиха, твою мать, что ты делаешь?" срывается с губ неразборчивым стоном, как раз в тот момент, когда становится предельно ясно, что Саске делает. От пальцев на бедрах обжигающе-жарко, а от наваливающегося удовольствия хочется взвыть. Змея в животе скрутилась в спираль, заставляя дрожать и метаться в полубреду.

Наруто трясущейся рукой зарывается во взлохмаченные волосы, притягивая Саске к себе и несдержанно подаваясь вперед....

- Да... Вот так... Хорошо, Саске...

***

Новый вопль прорезал тишину ночи и Зурэй с дуру едва не стартанул с лежанки в болото.

Трясущийся Узумаки чуть ли не рыдает. Выдернутое из объятий Морфея, да и Саске тоже, тело требует продолжения банкета. Организм вырубает нещадно, но спать становится поистине страшно.

- Опять кошмар? - спрашивает еле разлепивший веки Зурэй. Сердце гонит по жилам сплошной адреналин, а в голове шастают гномы с молотками.

Узумаки всхлипывает. Кошмар? Ха-ха, низковато берете...КОШМАРИЩЕ.

- То же самое?

Наруто кивает и со стоном обхватывает голову руками, то ли стараясь укрыть ее от рецидивов странных снов, то ли оторвать к чертям и выкинуть в болото. Зурэй смотрит завистливо - ему тоже хочется укрыть голову и спасти уши от панических выкриков чудовища под боком, но не судьба - связанные руки не дают простору движению.

- Кто хоть снился? - устало спрашивает он, готовясь к волнам истерики.

Но Наруто лишь отрицательно качает головой, силясь не дать глазам сомкнуться. Перспектива заснуть пугает до чертиков. Но организм берет свое, и когда тело наливается теплом и мягкой, комфортной как пять одеял, тяжестью, Наруто теряет связь с реальностью.

***

- На.. руто... - голос хриплый, срывающийся.

А Саске под ним - красивый , стройный, гибкий.

Его гибкость можно проверить руками - очертить пальцами закинутое на плечо колено, провести ладонью по приподнятой над кроватью пояснице.

На запрокинутом лице - сладкая боль. Блондин знает, что сладкая, потому, что пальцы Саске требовательно вцепляются в его руку, а тело доверчиво открыто для прикосновений. Его грудь покрыта потом и отблескивает падающим в окно светом. Наруто склоняется к нему, проводит языком дорогу от ключицы к груди, играючи лижет сосок. Саске вздрагивает всем телом, неожиданно отзывчивым и страстным, а у блондина голова заплывает туманом: его сжало внутри, сдавило крепко и сдерживаться больше сил нет.

У Наруто уже сорвало предохранители, осталось лишь животное, жадное и голодное.

- На..., - едва не вскрикивает Саске, стоило Узумаки сделать первое тягучее движение бедрами.

А дальше - не остановиться.

***

Все плохое когда-нибудь заканчивается. И начинается чудовищное.

От нового кошмара пробудиться удалось еще бодрее, чем от предыдущих. Первым подорвался прочь с лежбища в этот раз Наруто и, бодро пробежав по кочке пару кругов - при этом протащив за собой по мху уже безразличного ко всему Зурэя, больше всего напоминающего меловую статую самому себе - плюхнулся задом на лежбище и стал сосредоточенно выбивать зубами гимн страны Огня. Или молнии - дробь одинаково ложилась на все мотивы. Объяснять что приснилось отказался напрочь - краснел, синел, зеленел, покрывался странными фиолетоватыми пятнами, но молчал.

Уши при этом горели красными фонарями и когда Зурэй флегматично озвучил сложившуюся ассоциацию, блондин метнул в чуунина такой злобный взгляд, что с того немедленно сошла сонливость.

- Не говори мне такого, - прошипел-проныл Узумаки, злобно всхлипывая.

Вид мог получиться весьма угрожающим, но мешала свесившаяся с носа сопля.

Спустя полчаса нытья, вытья и бросания взглядов на Зурэя, Узумаки угомонился. Ему хотелось утешения, Зурэю хотелось спать.

Хрен там был.

Наруто не умел позволять людям спать, пока бодрствовал сам. А этой ночью он твердо решил не ложиться. Потому битый час рассказывал чуунину о своем детстве, обучении в академии и прочем, ежеминутно осекаясь: бледнел-краснел, и, заикаясь, переводил рассказ в другое русло. Затем, спустя слов десять повествования, ситуация повторялась. Все потому, что стоило Наруто упомянуть в тексте некоего "Саске" как следовали все замеченные реакции разом. Узумаки стопорился. Пытался вспомнить что-то другое, но неизменно натыкался на то самое ужасно смущающее имя друга и отчаянно выл. Рассказать о своей жизни, не упоминая Учиху, было невозможно. Невозможно было вспомнить жизнь без него, представить будущее без него. Но и думать о нем стало невозможно тоже. В итоге, именно это Наруто и рассказывал, рассуждая как так получилось.

Наверное, не вырубайся Зурэй от общей усталости, он бы заподозрил своего блондинистого садиста в ненормальной тяге к другу. Быть может, даже как-нибудь на это отреагировал. Однако, чуунин буквально выключался и трещание Узумаки над ухом звучало не хуже колыбельной.

Сам же Узумаки замечая, что товарищ выпал в астрал, тормошил "неприятеля", интересовался здоровьем(на что неизменно получал фразу:"Да-да, еще пять минуточек..." и сонное заинтересованное сопение), после чего продолжал вливать в уши Зурэю тонны абсолютно нужной и полезной информации о своей жизни и размышлениях. Будь Зурэй в сознании, он бы от такого потока откровенностей повесился бы на ближайшей осине. Но он спал, позволяя трясине Узумаковских рассуждений затягивать блондина с головой и удовлетворенно чавкать.

Несколько раз Зурэй с чем-то согласился, одобрительно причмокнув губами(Наруто при этом жутко бледнел и переспрашивал точно ли чуунин все расслышал), на что-то сомнительно нахмурился - Узумаки подавился вдохом.

По итогу изливания души Зурэй крепко спал и снилось ему, что блондинистый засранец постоянно тонул в болотах. А Наруто сидел бледный, кусая губы и изредка, для разнообразия, руку. Выводы о собственной вменяемости не обнадеживали и спать было все еще страшно.

Заснуть удалось под утро - точнее, организм без спросу вырубился.

***

В этот раз все хуже, все значительно хуже….

Наруто понимает это в тот момент, когда находит себя лежащим на полу и придавленным сильным, жилистым телом. Усугубляется ситуация нависшим сверху Учихой, а потом здравый рассудок машет ручкой и Наруто ощущает, что он в таком положении по собственной воле.

Движения внутри не приносят боли, лишь острое наслаждение, а Саске склоняется к его приоткрытым в несдержанном стоне губам и шепчет:

- Надо было сразу предложить нечто подобное… Я бы вернулся в Коноху значительно быстрее….

***

Шиноби из облака чувствовал неприятности. Неприятности были твердыми, горячими и прижимались к его ягодицам.

Как-то так получилось, что заснув улеглись на лежак и Наруто собственнически обнимал Зурэя за талию, плотно прижимаясь сзади.

Чуунин моргнул пару раз. Мозговая каша собралась обратно в полноценный орган и тот любезно плюнул в лицо воспоминанием - на, мол, любуйся:

Наруто рядом, бедный и испуганный. Что-то отчаянно шепчет. Зурэй вдруг осознает, что понимает сбивчивый тихий голос:

- Я - нормальный? Мне снилось, что я его.. в зад... Но я же не...! И вообще, раз я его, а не он меня - это же более естественно, да? Это же не.. ну, то есть... Это по-мужски?... Черт, не знаю как сказать!

Зурэй причмокивает во сне, что можно принять за согласие: да, парень, у тебя нормальные фантазии...Да и раз ты его - то точно все нормуль. По-мужски.

Наруто бледнеет.

- Серьезно? Я... Я не думал о таком раньше, даже о том, что на парня встать может. Но... Ч-черт, - Узумаки прижимает ладонь к лицу, - Я же теперь на него смотреть не смогу!

Блондин ненадолго замолкает, даря секунды блаженной тишины. Затем, прибавив в яркости по шкале красного, запинаясь, выдает:

- А ты... Сам-то... Мог бы с парнем?

Сонный хрюк Зурея теоретически можно принять за согласие- запросто! Да хоть с тремя!

Наруто выдыхает:

- Да ладно! И... Это... Сверху, да?

К ужасу уже-не-спящего-Зурэя, он в воспоминаниях недовольно хмурится. Нет-нет, успевает подумать он, Узумаки не такой тупой, чтобы гримасы спящего человека принять за полноценные ответы... Но, к сожалению, Наруто оставался самим собой, полностью свободным от логики и анализа.

- ... То есть...ты предпочел бы... чтобы тебя...? - совсем бесцветным голосом уточняет блондин.

Сердце чуунина останавливается в тот момент, когда парень понимает, что во сне он вновь одобрительно хмыкнул.

***

Сеанс воспоминаний окончен, а неприятности крепости не теряют, в наглую отыскивая себе удобное местечко - ложбинку между ягодиц. Или это только мнится?

Попытка выползти из крепких объятий Узумаки терпит крах в своей нелепости: тот не просыпаясь притягивает ближе, губами утыкаясь куда-то под ухо и сонно причмокивая - один в один Зурэй накануне.

Лучше бы подонок проснулся с очередным воплем. Лучше бы сидел растрепанный и бледный или носился бы по поляне. Лучше бы что угодно, кроме того, как прижаться к Зурэю и на попытки последнего увеличить дистанцию, сонно промямлить:

- Что ты как девчонка? Холодно же...

Вокруг и правда было холодно: утро беспощадно собрало ледяной туман, от водой глади неслось промозглой влагой, да и верхний плед напитался воды так, что хоть выжимай. Скорее всего, генин из Конохи просто прижимался в поисках тепла, замотавшись в пледы как в кокон, а телодвижения Зурэя едва не разворотили сей уютный сверток. Любой шиноби проанализировал бы ситуацию за секунды и понял, что к нему льнут не для того, чтобы снасильничать, а чтобы просто не подохнуть ночью на болоте от холода. Не то, чтобы такая вероятность всерьез угрожала, но все же... Однако Зурэй понял для себя лишь одно: его сравнили с девочкой.

Ассоциации, порожденные недосыпом и припоминаемым разговором подошли и вместо утреннего душа, и вместо горячего кофе на лицо разом. Чуунин практически ощутил, как адреналин впрыснулся в брюхо.

В этот раз круги по кочке нарезал Зурэй, в помутнении рассудка вопя что-то о том, чтобы Узумаки *непечатаемое* убрал свой *непечатаемое* от его *непечатаемое*. Почти пришедший в сознание Наруто тоже нарезал круги по кочке - будучи привязанным веревкой к пленному трудно не следовать его безумным маршрутам, которые Зурэй прокладывал с целеустремленностью Майто Гая.

У блондина больше не было воплей, слез, соплей и нытья о несправедливости. Длинная безумная ночь подошла к концу, оставив мотивацию вернуться в деревню, поймать своего нахального сокомандника, и, прижав его к стеночке....

Варианты выстраивались в мозгу в длинную цепочку, пока Великого и Могучего, Первого Кандидата возило носом по мху вслед за не в меру активным пленным.

***

О том, что границу пересекли условно-дружеские шиноби, Мизукаге узнала практически сразу - о гостеприимстве Тумана ходили легенды и ползали слухи. Безупречная работа разведки и всегда приветливо открытые катакомбы были поистине предметом гордости. Что шиноби дружеские стало ясно сразу: с Конохой, да и с Кумо тоже, мирные соглашения никто не отменял, хотя обе деревни что-то там не поделили между собой и регулярно стравливали отряды своих шиноби. Чисто кулаки размять. А вот "условно" потому, что оказались эти двое на болоте близ Тумана, но пока что ничего не предпринимали. То ли выжидали, то ли еще какую подлость замыслили. Мизукаге, в свою очередь, решила тоже ничего не предпринимать, все же отправив пару шиноби следить за условно-дружескими на приличной дистанции.

Те, надо сказать, оказались хитрыми. Первую неделю они нарезали по болоту круги, стараясь особо не высовываться - шиноби Мэй даже теряли их пару раз из поля зрения. Конечно потом неизменно находили и продолжали наблюдать, силясь понять: зачем два парня, изображающие коноховца и военнопленного из Кумо, пришли на единственное болото у границ Кири и якобы случайно нарезая круг за кругом, не делали попыток выйти куда бы то ни было.

Вторую неделю условно-дружеские потеряли совесть окончательно: они не пытались пойти на прямой контакт с людьми Мэй, но действовали и вели себя совершенно не скрытно. "Провоцируют", - поняли шиноби Тумана и прозорливо не поддались на провокацию.

Разбавлялись рапорты о передвижениях парочки описанием странных действий. Один из парней регулярно пытался отравить другого: то ягод ядовитых насобирает, то грибов, а то и вовсе смертельно-опасных ящериц зажарит. Спасал правда, вовремя и шиноби решили - противоядие тестируют, экстремалы. Даже поспособствовали экспериментам парней - запустили к ним змей поядовитее, но блондин, поймав одну такую, жалостливо на гадину взглянул и отпустил. Есть, к разочарованию шпионов, не стал.

Дальнейшие содействия попыткам отравления того, который выглядел как чуунин Облака, пресекла сама Мизукаге. Шпионы пожали плечами и выпустили крокодилов.

В это время Мэй отправила гонцов в Кумо и Коноху, с целью выяснить, какого же лешего уважаемые Каге проводят неясные рокировки в чужих-то болотах. Так не долго и потерять красивых мальчиков в трясине.

Уважаемые каге отреагировали незамедлительно: Коноха, например, уже через день отправила небольшой отряд с целью установить истинную причину нахождения своего человека на болоте, а так же искренне над ним поржать. Облако провело схожую операцию и обе группы шиноби встретились в Тумане.

***

Сай рисовал. Сай почти всегда рисовал, много и часто. На этот раз парень, прикусив в сосредоточенности кончик языка, повиновался командам вдохновленного донельзя Кибы.

- Да, вот-вот! Таки-да! - сыпал советами собачник, носом склонившись к особому скетч-буку Сая.

- Мы закончили! - объявил он пару секунд спустя, выхватывая у художника шедевр и, поднявшись, отнес его Саске.

Шикамару флегматично смотрел в небо, шиноби Тумана вытягивали шеи в попытке рассмотреть рисунок, но терпели неудачу - хитрый Киба листок с картинкой не демонстрировал.

Саске лениво взглянул на работу Сая, мысленно тому аплодируя. Рисунок выполнен великолепно, техника исполнения безупречна, а по пошлости картинка переплюнет все творения Джираи, изданные одним томом и в вольном пересказе Хидана.

- Вот, покажи ему это вот! - азартно сказал Киба, заговорщически понизив голос.

На картинке Наруто занимался непотребствами со знойной брюнеткой и, рассмотрев изображение поподробнее, Саске для себя заметил, что непотребства более чем непотребны.

- Сай, - задумчиво уточнил Учиха, - что у него в заднице?

Сай сказал. Шиноби из Тумана покрылись очаровательным румянцем, Киба весело заржал. Шикамару от обилия звуков поморщился, а Омои, единственный из команды Облака, кто решил ночью с коноховцами отправиться на болота, внимательно наблюдал за разворачивающимся вокруг театром абсурда.

Недолгая сосредоточенность Саске оборвалась бешеным криком и тоскливым воем со стороны обжитой кочки. Гендзюцу сработало как надо.

- Оууууу, - то ли сочувственно подвыл, то ли скептично протянул Киба, - Парнишку-то того жалко....

Зато Наруто было не жалко совершенно. Веселая братия уже седьмой час изгалялась над пытающимся спокойно спать Узумаки порнографическими иллюзиями и прекращать не собиралась. Шикамару не вмешивался: ему жизнь, когда все заняты(пусть даже издевательствами над ближним своим), а к нему не лезли, была более чем по вкусу.

- Может вмешаемся? - наблюдая за очередным вольным кроссом по кочке, спросил один из шиноби Тумана товарища.

Тот, поставивший пол месячной зарплаты на то, что Зурэй в конце-концов придушит Узумаки, только отмахнулся. Выигрыш был не за горами:

- Не сейчас. Интересно же!

Определенно, выручать парней никто не спешил.

Кстати говоря, про то, что Учиха все это время самовольно менял сюжеты картинок, не отходя, впрочем, от общей темы, тоже никто не узнал.

Всякости: туманности тумана

Случается всякое. Вот вообще всякое и эту нелепицу потом никак не объяснить, ни во что не вылепить.

Киба схватился за больную голову и сел, скрючившись, на футоне. Рядом лежали: с одной стороны саевское издание Камасутры(раскрытое на позе 69, мужской вариант) и Шикамару. Шикамару Нара, шея-его-в-засосах.

Инузука не представлял, что волосы способны встать дыбом даже в ноздрях. Но волосяной покров сумел удивить парня, зашевелившись вдобавок и подмышками. Вскинувшийся было Киба вновь опустился на футон, удерживая разрывающуюся голову обеими руками. Та сообщала, что ее тошнит и просила положить ее в темное место и не кантовать до следующего дня. Киба тихонько провыл себе что-то под нос - определенно, не радостную оду светлому утру. Вообще не до утра сейчас было.

Вчера, помнится, пили. Что пили и с кем пили уже не помнится.

Голова словила в себя заряженный алкоголем кунай - если судить по ощущениям. Парень сильнее сжал больную часть тела, взлохматил волосы, зажмурил глаза. Отсчитал три секунды. Открыл глаза. Нара в утреннем тумане Тумана не растворился. Все так же лежал на спине с печатью тяжкой думы на челе и множественными засосами у... Уууу... Границу засосной территории скрывало под собой одеяло, но даже так было ясно, что дорожка поцелуев-укусов ведет ниже, чем хотелось бы. Вывод такой напрашивался сам собой, ибо одеялом укрыты были лишь ноги Нары.

Расплывающееся сознание опознало в укусе на плече Шикамару отпечаток собственных зубов.

- Не-не-не, - пробормотал Инузука в попытке подняться с футона, но сумел установить тело только на кривящиеся в трех плоскостях карачки.

Реальность потихоньку, лениво и пьяно вырисовывалась. Он в Тумане. В смысле, в деревне. Да. Инертного Наруто и рыдающего от счастья Сарая притащили в Кири. И немного погуляли, празднуя. А дальше все в тумане. Не в деревне, в смысле, а в сером и зыбком...

***

Двери в Кири не в почете. Пещероподобные дома жителей Тумана вообще не приемлют больше одного затвора - наружной двери. Внутри же помещение разделяется лишь подобием занавески и именно это подобие Сай отвел в сторону, просачиваясь внутрь.

Увидев проснувшегося Кибу, Сай улыбнулся так светло и ярко, что в душу собачника тут же закрались подозрения - у бледного гада есть чем шантажировать и травить жизнь. Ибо именно эту улыбку обычно видел Узумаки, после чего покрывался забавными фиолетовыми пятнами художественной формы и произвольного размера.

- Доброе утро, - поздоровался закутанный в кимоно Сай.

От его сладкой, доброй улыбки у Кибы заныли клыки - захотелось немедля поточить их о чью-то бледную шею. Тут же одернул себя

- судя по плечам Нары, поточил уже знатно всю челюсть.

- И тебе, - Кинул Инузука, сосредотачиваясь на необходимости удержать тело в более-менее стоячем положении. Стоячее положение кривилось из стороны в сторону и норовило сделаться лежачим.

Видимо, в итоге Киба все же не сумел совладать со своими конечностями, решил Сай, иначе собачник не делал бы такой вид, словно с самого начала планировал завалиться на предплечья и выставить задницу к верху. При этом всей рожей демонстрируя невероятное удобство получившейся позы.

- Как спалось? - Невинно уточнил Сай.

- Нормально, - буркнул Киба.

- Это хорошо-хорошо, - сощурился бледный и Кибу охватили нехорошие предчувствия.

Сай тут же подлил масла в огонь, ненавязчиво спросив:

- А проснулся как? Ничего не болит?

Киба неверяще уставился на брюнета, но у того на лице была столь ангельская и добрая улыбка, что усомниться в невинности вопроса было невозможно. Только если не знать Сая, конечно. А Киба знал эту ехидную сволочь очень хорошо. И болело тоже сильно. В пояснице и...окрестностях. Не столь адски, как голова, но достаточно, чтобы вызвать серьезное беспокойство.

- Если что, то обращайся - у меня есть пара бальзамов, будешь как новенький. Ну, - пояснил парень стремительно бледнеющему Кибе, - Там. Заживет очень быстро, гарантирую. Самому еще не приходилось пользоваться, но опытные люди очень хвалили.

Киба с ужасом подумал, что если под "опытными людьми" подразумеваются Учиха и Узумаки, то он знать не хочет, какие опыты заставили друзей прибегнуть к саевским бальзамам.

- Сай, - слипшимся горлом произнес Инузука. - Что вчера было?

- А вообще странно, - продолжал художник на своей волне, в задумчивости приложив палец к губе. Киба только сейчас понял, что для обычно бледнокожего парня губы Сая были слишком яркими и несколько припухшими. - Я к тому, что вроде я тебя неплохо подготовил. Травм быть не должно...

Воздух выкачали, а в голову выстрелили из водяного пистолета Хозуки. Киба не знал, как действует водяной пистолет Хозуки, но вещь наверняка столь же мозговыносящая, как и слова художника. Парень нервно икнул, подавился и икнул снова.

- В общем, если что, бальзам у меня, - подмигнул Сай, и, перед тем как выйти, игриво шлепнул Инузуку по оттопыренной заднице.

Наверное, не будь Киба так шокирован потерей своей девственности с парнем, он бы откусил Саю его наглую конечность нахрен - пусть язва чернявая зубами бы свои каляки рисовал. Но Киба был шокирован, у него был опохмел и вообще жизнь - дерьмо. А потому он мигом нырнул брюхом в футон, силясь слиться со складками ткани и злобно сверля художника мутными глазами.

Насильник насильничать не стал, а, пожав плечами, спокойно вышел из комнаты.

***

- Что ты тому несчастному мальчику наговорил? - томно спросила Мэй вновь улегшегося в ее кровать Сая.

- Ничего особенного, Мизукаге-сама, - скромно проговорил тот, скользя губами по обнаженной лопатке и намекая, что он не прочь сыграть еще один раунд Коноха:Туман.

Мэй засмеялась. Искренне, красиво. Рассыпавшиеся волосы делали ее самой прекрасной женщиной в мире и Сай для себя решил, что непременно запечатлит этот образ, когда вернется в Коноху.

- Не притворяйся! Я все слышала, - сказала та, подперев подбородок рукой, - что это были за грязные намеки?

- Не понимаю, о чем идет речь. Мой товарищ вчера потянул поясницу в попытке выполнить Ваше, кстати, задание, госпожа Мизукаге. Это вы заставили его встать мостиком и притворились кораблем. Я помогал как мог, но... Мост-то оказался не разводным, а у корабля корма пятого размера. Я лишь предложил ему бальзам для растирания потянутой поясницы, иначе у него отнимутся ноги. Неприятное ощущение.

Мизукаге захихикала как девчонка, повернулась к Саю и ласково коснулась его лица длинными пальцами, очертив скулу и щеку:

- Плохой мальчишка...Ты же знаешь, что они подумают, проснувшись вдвоем, на одном футоне и с болью в... Пояснице?

- О, я очень надеюсь, что они именно так подумают. Быть может, это даже натолкнет их на кое-какие мысли, что делать дальше.

- На какие это?

- Скажем так: я оставил им подсказку. Пусть устраивают личную жизнь, а мое не трогают.

Мизукаге несколько опешила, затем, хитро прищурившись, уточнила:

- А не нагло ли? Ты всего лишь...

Сай не стал церемониться, заткнув ей рот поцелуем.

- Я всего лишь мужчина, которого ты хочешь в своей постели. И я собственник. А этим и так, ночью перепало...- отстранившись, сказал он.

Воспоминание о ночных экспериментах и групповом сексе не должно было задеть, но задело же. Особенно обожгла картина Киба и Мэй по-собачьи. Инузука должен быть счастлив от того, что Саю из постели мизукаге не хотелось выбираться совершенно, даже чтобы устроить жестокую вендетту.

- Вот как, - игриво усмехнулась женщина и, заметив как зло сощурились черные глаза, поняла, что следующий раунд Коноха:Туман будет жарким. Туман несколько раз хорошенько захватят и, может быть даже узурпируют.

Киба тем временем не дыша сидел рядом со спокойно спящим Шикамару и листал саевский намек. Когда Нара проснется, им предстоит серьезный разговор.

@темы: Naruto, Смех да и только, СасуНару, НаруСасу...Черт разберет, Фанфики